*прим. 2020:
Начиная с этого интервью и далее все японские имена приводятся в оригинальном порядке "фамилия-имя".
Надеюсь, это не будет никого раздражать, да и никакой идеологической подоплеки здесь нет: на такой формат я решила перейти с целью оптимизации своих кандзираспознавательных и кандзизапоминательных процессов (т. е. при виде нескольких редких, тяжелых и громоздких иероглифов не переставлять их каждый раз мысленно местами, путаясь в чтениях и приводя мозг к короткому замыканию). Кстати, мне это действительно помогло.

_________________

[NB:
В круглых скобках () -- то, что в целях ясности дописал интервьюер.
В квадратных скобках [] -- как всегда, то, что дописала я.]
_________________






Имаи Хисаши
Personal interview

Координаты перемен

Текст: Хокари Сатоши

________________________
NB: DO NOT retranslate/repost/otherwise use ANY part of this on facebook, tumblr, blogspot, etc.
________________________

Когда речь заходит о переменах, Имаи Хисаши сразу же и без раздумий отметает этот вопрос: «Да ничего не изменилось». Но с каждым ответом становится все яснее: отсутствуют не перемены, отсутствует размывание. Стремление к идеалу через пробы и ошибки, страсть и целеустремленность на этом пути – вот что осталось неизменным еще со времен дебюта. Плодами такого постоянства становятся обновления, не прекращающиеся на протяжении всех этих 30 лет. Ведь «новые записи – самые лучшие».


Имаи Хисаши, мозг группы BUCK-TICK. Резкая краткость в ответах – это определенно не про него, но и к ораторству он тоже не склонен. Поэтому перед интервью меня каждый раз охватывает специфическое беспокойство. Неопределенной просьбой «дать комментарий» из него ничего не вытянешь – но если сам будешь говорить слишком много, то в ответ, чего доброго, получишь только «да» или «нет». Собираясь затронуть тему перемен, произошедших за эти 30 лет, я начал разговор с вопроса: «Что изменилось за это время?», а в ответ услышал: «Ничего не изменилось». И не то чтобы «вот и интервью конец», но опасения достаточно сходные. Мне надо заговорить о чем-то другом, временами увести беседу в сторону – но так, чтобы не отклониться от темы. Беспокоюсь, как и всегда. Это интервью состоялось как раз посередине тура No.0 в поддержку одноименного, двадцать первого по счету альбома, вышедшего в марте и записанного в рамках празднования 30-летней годовщины дебюта. Попробую сразу спросить о впечатлениях, связанных с туром. Получаю ответ: «Ну, вроде бы все идет как следует». С этих слов и начинается интервью.

— (Альбом No.0) мы особо не обдумывали – ну, как бы рок-альбом в нашем духе, общее течение, это все понятно, но когда оно идет само по себе, естественным путем… То есть «получился ли альбом, который смог что-то передать», такие мысли. Разумеется, хотелось сделать хорошую вещь. Bandsound, электроника – раньше были такие категории и темы, но (на этот раз) особо о них не задумывались. Просто, наверно, я хотел, чтобы вышло немножко так… заостренно. Но у нас и раньше не было ощущения, будто мы делаем что-то непосильное, (а сейчас) работа (вообще) продвигалась без стресса. То есть то, как мы работаем, не изменилось.


Своим вопросом я хотел снова продвинуть тему изменений – но все равно «ничего не изменилось», как ни спрашивай, и я смеюсь. Если же говорить об альбоме «No.0» – возможно, там и нет таких очевидных для каждого перемен, как если бы digirock-группа внезапно перешла к акустике. Но и о воспроизведении старого, разумеется, речь тоже не идет: звучание нового альбома стало апгрейдом того саунда, который присущ лишь BUCK-TICK, что становится очевидным уже на вступительной Reishiki 13-gata «Ai».

— Запись уже началась, а эта вещь появилась в последнюю очередь[?], и я, пока работал над ней, думал – «теперь ясно, какая песня будет первой». И вот я ее сделал как мне хотелось, и там и развитие аккордов, и акценты на паузах – все получилось так, как раньше еще не было. Интересно, конечно. Я очень легко ее сделал, поэтому когда там две гитары накладываются одна на другую, то даже нет ощущения, что это сделал я. Совершенно нет чувства, будто я там занимался шлифовкой и всякой кропотливой работой. Кроме того, были непредвиденные звуки, какие-то случайности, шумы, возникшие по ошибке. Эти интересные вещи я тоже беру в дело, использую. Но так и раньше было.


Я также слышал, что новый альбом является очень визуальным. Само по себе это то не значит, что песни писались с сознательной оглядкой на такую концепцию, но непосредственные участники все же подтверждают данный факт. Господин Йокояма Казутоши, который работает у BUCK-TICK manipulator'ом, еще на начальной стадии работы говорил, что «это похоже на саундтрэк к воображаемому фильму» – и это становится дополнительным средством для выражения философии BUCK-TICK. Самой визуальной, очевидно, является песня Guernica no Yoru. В тексте за авторством Сакураи Атсуши сюжетность сочетается с четким посылом, а трехдольный ритм подчеркивает ощущение театральности. Страшноватое звучание snare-барабана похоже на пулеметную очередь.

— «Герника» – такое было рабочее название. И вот из названия… смогло прийти нечто такое, что присуще Сакураи-сану. Причем я не сказал ему ни слова в духе «напиши текст на такую тему и с такой точки зрения», поэтому вышло очень круто, когда он выдал такой текст. Абсолютно верную интерпретацию нашел.


Песня Guernica no Yoru по теме является антивоенной. «Я хочу сказать, что я против войны – и это само собой разумеется», – говорит Сакураи, автор текста. Но стоит музыканту сделать политическое высказывание, как в тех же соцсетях сразу начинают писать: «Нам бы не хотелось, чтобы он говорил подобные вещи». В такое время мы живем. Я прямо спросил у Имаи, что он думает по этому поводу.

— Ну, «если хочется сказать, то надо говорить» вроде как. (Смех.) Да, существуют разные мнения, но и рок-музыка на этом очень сильно завязана, вполне обычное дело. Вообще сейчас (у кого угодно) есть возможность высказываться в различных местах, это тоже обычное явление. Мы этого не делаем, но можно пойти в Твиттер, еще куда-то – и люди там хотят высказать свое мнение, разве нет? И мне мэйлы (с самыми разными мнениями) тоже приходят. Но это всё не важно. (Смех.) (Песни и выступления) – это [моя] повседневность, (у меня) там нет никакой особой идеологии. И нет намерения идти в работе настолько далеко, чтобы затрагивать такие серьезные вещи. Просто как бы-ы… Я вообще человек безответственный, и брать на себя ответственность по всяким странным поводам – нет, я таким не занимаюсь. (Смех.)


Известно, что в школьные годы Имаи был преданным поклонником YMO и THE STALIN, а также RC SUCCESSION. Имавано Киёширо, лидер RC, при жизни пел о чем хотел – без оглядки на кого-либо. «Я иногда думаю: что бы он сейчас делал, будь он жив?» – говорит Имаи. Если музыкант начинает на кого-то оглядываться, сдерживаться и колебаться, выражая свои идеи, то это уже нельзя назвать самовыражением. Музыканты, которые пишут вещи on demand, вполне имеют право на существование – только это уже нельзя назвать творчеством, и уж определенно не роком. Имаи однозначно заявляет, что соцсети его не интересуют. А его личным инструментом для публикации новостей остается, как и прежде, блог под названием «Хисашидневник: Записки о сверхповседневности».

— Твиттер – это, кажется, слишком большая морока. И там вроде флеймят, нет? (Смех.) [? 燃え上がったりするじゃないですか？（笑）] Я (в блог) фотографии из тура загружаю, не более, а в последнее время и этого не делаю. Но изначально я думал о том, что нам негде опубликовать новости о себе, кроме фэнклубовского журнала. Бывает время, когда мы совсем не появляемся на ТВ и на радио, и тогда получается, что от нас вообще ничего не слышно. И вот я такой – «ну, пускай хотя бы блог будет», хотя никто меня о нем не просил. (Смех.) Подумал – «если будут какие обновления в семейном реестре, то в блоге об этом сразу можно сообщить». А если не сообщать, то информация просочится со стороны, и будет как-то странно. Мне такого не хотелось. (Невеселый смех.)


Иначе говоря, официальный блог был открыт с намерением избежать ситуаций, когда новости о прибавлениях в семье без спросу передаются из вторых рук. В последнее время блог по большей части состоит из снимков зрительного зала, но еще недавно Имаи часто выкладывал туда фотографии своего завтрака. Мы уже совершенно отклоняемся от темы, но я все же спрашиваю его: а что это вообще было?

— У меня, конечно, не Инстаграм, но я специально выкладывал разную еду из кафе: посмотреть, какая будет реакция. (Смех.) «А вот это будет совсем не клево» типа. (Смех.)


Кажется, от фото в стиле Инстаграма он решил отойти. Хитрец он, Имаи Хисаши. Чем дальше продвигается разговор, тем более расслабленной становится атмосфера, и я пробую вернуться к главному вопросу: изменениям, произошедшим за 30 лет.

— Ну, если уж говорить, меняется что-то или нет – наверное, меняется. Но… оно не способно меняться до такой степени, чтобы [громко] называть это словом «изменения». Нас ведь пятеро, и если бы все изменились, стало бы очень странно.


Возможно, чувства, связанные с работой в группе и созданием музыки, действительно не претерпели больших изменений. Но каждый поворотный момент, несомненно, сильно менял те условия, в которых оказывались BUCK-TICK. И самые головокружительные перемены происходили между 1987-м, годом major debut'а, и первой половиной 1989-го. Биографии участников подтверждают: те два года были неимоверно напряженными. Что скажет Имаи об этом водовороте событий?

— Вообще странно про это говорить, но в то время, когда мы появились, (для рок-групп) еще не установились способы продажи. Поэтому иногда прибегали к каким-то айдоловским вещам. Но я не особо помню(, как было в то время) – вернее, у меня не было ощущения реального опыта. Каждый день – работа, работа и работа. До паралича [и потери ощущений]. То есть я уже даже не понимал, что работаю без выходных. Один раз то ли кто-то решил затронуть эту тему, то ли наш тогдашний менеджер случайно обмолвился, уже не помню, но вдруг – «э?! Как это – за три месяца ни одного выходного?» (Смех.) Уже сил нет как все опротивело, но я этого даже не осознавал. Тебе говорят – «завтра во столько-то», (на следующий день в это время) за тобой заезжает менеджер, ты берешь сумку, едешь в какую-нибудь студию и вот торчишь там: фотографируешься, интервью даешь. А в редких паузах, возможно, мы даже что-то записывали – не уверен. Когда снимали клип на JUST ONE MORE KISS… Не знаю, только у меня так было или нет… Я не понял, что это съемки клипа (смех), и думал: «Странно, фотосессия для журнала, зачем столько двигаться... О, так это клип, что ли?» (Смех.)


И все же этот крайне напряженный период принес свои плоды. Совершив переход на major-уровень, BUCK-TICK одним прыжком оказались [в центре] мэйнстрима. С третьим альбомом «TABOO», вышедшим в январе 1989 года, группа дебютировала на первом месте чартов – и в январе же впервые выступила в Ниппон Будокане. Чуть больше чем за год им удалось подняться на самую вершину японского рока. Но… не обошлось без «но». В апреле того же года произошел инцидент, который, казалось, сведет все достигнутое к нулю. Думаю, что давние фанаты в курсе: Имаи был арестован за нарушение Закона о наркотиках. Находясь непосредственно перед фигурантом, я с запинкой спрашиваю, можно ли затронуть эту тему. «А, про арест? Да, можно, конечно», – отвечает Имаи. Хоть участники и группы вынуждены были полгода провести в домашнем заточении, но все же: быть может, такая передышка в итоге стала для без устали работающих музыкантов не таким уж плохим явлением?.. Понимая всю бестактность этого вопроса, задаю его в лоб.

— Ну, я думаю… это если уже потом говорить. А в то время было – «а-а, ну я и натворил», «что же теперь делать-то?»


Однако самый худший вариант развития ситуации – это если бы группа не смогла больше функционировать. Приходила ли в голову эта мысль?

— С теперешних позиций уже трудно что-то сказать. Думаю, если бы все происходило в нынешние времена, то это был бы кошмар, определенно. Но у меня тогда подобных ощущений не было. То есть «ну да, (меня самого) арестовали, но больше вроде никто паниковать не должен». А потом следователь мне дал посмотреть таблоиды (в камере), и я такой – «э? Так вот до чего дошло?» И затем, постепенно: «О, так вот оно как?! Столько шуму?!» Просто я в принципе ко всему безразлично отношусь(, у меня такой характер) – потому, наверно, меня и не зацепило.


Имаи признали виновным и назначили условное наказание, после чего группа продолжила свою деятельность: декабрь того же года ознаменовался концертами «Bakuchiku Genshou» в Gunma Ongaku Center и Tokyo Dome. В феврале 1990 года вышел четвертый альбом, Aku no Hana, который сразу же [?] занял первое место в чартах – и стало очевидно, что BUCK-TICK удалось полностью восстановиться. Вскоре после этого наступили кардинальные структурные изменения. В феврале следующего года вышел пятый по счету альбом Kurutta Taiyou, с которого начался новый поворот: теперь аранжировками целиком занимался композитор. Основным композитором группы всегда был Имаи – а это означало, что теперь в его руки перешла и общая гармония звучания группы. Несомненно, с музыкальной точки зрения Kurutta Taiyou принес с собой самые крупные изменения за эти тридцать лет. Об этом я и задаю вопрос.

— (На Kurutta Taiyou) я познакомился со звукорежиссером Хирума-саном, который работает с нами до сих пор. А раньше относительно BUCK-TICK была такая странная тревожность: что элементов техно быть не должно, электроники – тоже, и вообще нельзя слишком сильно выражать себя, такие вот странности. Причем даже если на записи меня спрашивали: «Ты какое звучание хочешь?», я очень часто сам не мог нормально подытожить [в двух словах], что мне хочется сделать. Но на Kurutta Taiyou, в разговорах с Хирума-саном, у меня тоже появилось вот это: «Может, все-таки сделать так?» А до этого Сакураи-сан не раз говорил мне что-то вроде: «Да ты, Имаи, просто делай все как считаешь нужным». И вот я наконец почувствовал, что настало подходящее время. [?? …比留間さんと話して「やっちゃっていいのかな？」っていうのが自分でも出て来て。それまでも櫻井さんから「今井の思う通りにどんどんやっちゃっていいよ」みたいに何回か言われていたこともあったんで、それがちょうどうまくタイミングがあった感じで。Или Сакураи говорил вообще – «лучше все делать по замыслу Имаи»? Можно понять двояко, но все же по ближайшему контексту кажется, что он обращался непосредственно к нему.]


В 1992 году вышел альбом селф-каверов Koroshi no Shirabe This is NOT Greatest Hits: методика работы, успешно опробованная на Kurutta Taiyou, использовалась для совершенствования старых песен. Затем появились darker than darkness-style 93- и Six/Nine, и на обоих альбомах – седьмом и восьмом по счету – группа все шире раскрывала свой потенциал. Контраст двух гитар – а опорой для их звучания является ритм-секция, рождающая ощущение грува, и то же самое можно сказать о мире текстов Сакураи, вплетенные им в общую канву. И каждый из участников в отдельности продолжал неуклонно прогрессировать и совершенствовать свою технику. Появлялось все больше ощущения свободы.

— Две гитары плюс бас, барабаны, вокал – это достаточно базовая схема для группы, но когда все впятером приходят в студию, чтобы решить, какая будет аранжировка, то дело часто идет так себе. (Невеселый смех.) Я сменил метод: стал делать аранжировку дома, как бы «вот так (надо сыграть)…». И то, что я рисую в уме, стало хорошо получаться. Раньше остальным участникам иногда было трудно понять, как лучше сделать – эта проблема тоже решилась. Как-то все в хорошем направлении пошло с тех пор, по-моему. Юта мог говорить – «ритм сменился с вертикального на горизонтальный». [Погружение в понятие ノリ/乗り– приблизительно «темп/ритм/грув» – это детективная поэма, которая тянет на отдельный пост. Здесь важно, что слово «нори» – это японское понятие ритма, зародившееся в контексте музыки театра Но и изначально связанное с телодвижениями. То есть если некая музыка вызывает желание качаться из стороны в сторону – это «горизонтальное нори», а если мотать головой назад-вперед – «вертикальное нори». Интересующихся отсылаю к научным работам. Короче говоря, движения Юты во время игры – они глубоко укоренены в японской музыкальной культуре и выражают ее специфическую основу, вот так-то. Причем «нори» – это одновременно и полноценный муз. термин со всякими доп. тонкостями, и некий широкий концепт, понятный каждому японцу – и поэтому мне не очень ясно, в каком смысле здесь Юта говорит про смену ритма, в прямом или в переносном.] Я был рад в тот период, что смог это сделать. Хотя вообще это чем-то походило на учебный процесс. (Смех.) Но я был рад, что могу испробовать разные вещи. [? ユータが「縦から横にノリが変わってきた」と言ってたんだけど、その辺でもやっておいてよかったなという時期でもあったし。修業に近かったのかもしれないけど　（笑）、いろんなことを試せてよかったなと。]


Здесь мы немного отклоняемся от темы, но в скором времени BUCK-TICK отделились от конторы, в которой числились раньше, и основали свою собственную компанию с ограниченной ответственностью под названием Banker. Было это в 1996 году. Я выскажу свое личное мнение, но мне представляется, что «пробуждение» группы, осознание себя музыкантами профессионального уровня – все это оказало свой благотворный эффект и в данной ситуации. Сейчас главой компании Banker является Сакураи.

— Мне был тридцать один год. (Если сейчас посмотреть – ) да, все-таки много удалось сделать. Потому что была группа, разумеется. Да, [мы] создали компанию, но лично [я] ничего не обдумывал, поэтому не понял, что там в итоге получилось. [会社をつくったものの、個人的には何も考えてなかったし、何がどうなったかわからなかったです。] Баланс среди пяти человек – он же все равно не менялся. И хотя в самом начале говорили, что пускай президентом будет каждый по очереди… Заниматься этим всю жизнь может Сакураи-сан. И потом, бумажная волокита – это же такое нудное дело. (Смех.) Так что Сакураи-сан у нас постоянный оябун.


Да, видимо, все так: Имаи является мозгом группы, но ее лицо – это Сакураи. А после обретения самостоятельности группа рассталась с рекорд-компанией, где записывалась со времен дебюта, и перешла под другой лейбл.

— Мы всей группой об этом поговорили, послушали, что говорят в другом месте, и решили – попробуем расстаться [с рекорд-компанией] [и посмотрим, что получится]. Здесь разные [факторы]: и всякие мелочи, и отношения со стаффом. Да, переход на новое место – это «перемены», но встречи с людьми, человеческие отношения – я [в полной мере] почувствовал, насколько это все важно.


Меняя лейблы, BUCK-TICK не прекращали создавать музыкальный материал – и в этом материале явственно отражался образ Имаи Хисаши и достигнутое им внутреннее раскрепощение. Альбомы с десятого по тринадцатый – SEXY STREAM LINER (1997), ONE LIFE, ONE DEATH (2000), Kyokutou I LOVE YOU (2000), Mona Lisa OVERDRIVE (2003) – заиграли яркими оттенками электроники.

— Использовать компьютер при написании песен я начал с ONE LIFE, ONE DEATH – а до SEXY STREAM LINER пользовался только драм-машиной. Тогда же мне захотелось сделать что-то в духе digirock'а, и вот теперь я мог использовать самые разные звуки. Так что это был такой период, когда я постоянно закрывался в четырех стенах и писал песни. Просто дико горел желанием экспериментировать. (Смех.) [У меня] плохо выговаривается, что «я вот хотел бы такой-то звук…», [и я понял?,] что мне тяжко из-за этого пришлось. [? 「こういう音を出したいんだけど・・・」というのがすんなり出て来ないというか、そういうところで苦労したかなと。Он имеет в виду – до того, как у него появился компьютер? Вообще к какому времени относится мысль?]


Но основой следующих трех альбомов, с 14-го по 16-й (Juusangai wa Gekkou (2005),Tenshi no Revolver (2007), Memento Mori (2009)) стал band sound – видимо, как противодействие digirock'у.

— Нет, не ради противодействия – просто мне стало по вкусу звучание живой акустической гитары, звучание группы. Как-то мы сыграли ROMANCE (на свадьбе у друзей), звук создавали только мы пятеро, и вот мне очень понравился такой формат. Помню это впечатление и мысль о том, что band sound – это тоже хороший метод.


На 17-м по счету альбоме, RAZZLE DAZZLE, были активно задействованы элементы dance-музыки. А направленность последующих релизов трудно проследить и обозначить в таких терминах, как band sound или digirock. Что касается 19-го и 20-го альбомов, то в Arui wa Anarchy основным является сюрреализм, а Atomu Miraiha No.9, как следует из названия – футуризм, и здесь речь идет уже не столько о музыкальных жанрах, сколько о видах искусства.

— То есть, ну как… Ну-у, с Arui wa Anarchy я хотел, чтобы «такая музыка, которой еще не было…», и «чтобы на лайвах все могли получить удовольствие», вот примерно как-то так – и всё. Я говорил «сюрреализм», но в принципе это слово можно было поменять на «панк», так что… В общем, я когда перед работой над альбомом обозначаю его каким-то словом, оно потом устаревает и становится вчерашним днем, и отсюда происходит недопонимание. Вот я говорю «сюрреализм» – и получается, что всё, это уже стало темой. (Невеселый смех.) Но, в конце–то концов, в моем подходе к работе и к записи ничего не поменялось. Я просто сказал не так, как всегда. Да просто [подходящего] слова не мог найти – еще и такой момент. С No.0 было так же, [но?] я хотел сделать что-то заостренное, какое-то сконцентрированное воплощение этого звучания.


Музыка, которой еще не было. Рок-звучание, не помещающееся ни в один из существующих жанров. Значит, в нем по-прежнему сильно стремление к таким вещам?

— Когда я не воплощаю в жизнь то, о чем думаю, это как бы плохо воздействует на мой организм изнутри. Но мне кажется, что даже те вещи, которые [сперва] кажутся трудными для понимания, очень даже можно превратить в поп-музыку. Когда я говорю «поп-музыка», я имею в виду не что-то чуть теплое, ни то ни сё [буквальная идиома – «округленькое»], а такое…… заостренное, бьющее в цель. Просто-напросто хочу сделать так, чтобы это услышали. Типа – «вот такое [[у меня]] есть». То есть это, разумеется, [главная] движущая сила. Хотя, может, и не единственная.


Часто приходится слышать, что ощущения с возрастом притупляются: и прежние интересы уже не так волнуют, и тяга к новому становится меньше. Если это правда, то понять это нетрудно. Но Имаи занимается вещами, которые как раз таки оттачивают способность ощущать: он читает прозу, ходит на спектакли – иначе говоря, впитывает информацию постоянно и неустанно.

— Да. Для меня это обычный процесс. Из него могут возникать идеи, и можно сказать, что где-то там я их [и] ищу. Например, когда ходишь в Cirque du Soleil, из этого на удивление хорошо рождаются песни. Причем если появляется что-то, о чем думаешь: «Вот это хорошо», то обязательно надо записать на память. А то бывает, действительно: забудешь – и хоть плачь. (Невеселый смех.) Морока, конечно, но приходится включать компьютер и записывать.


Он не теряет интереса к альтернативной культуре, по-прежнему любит мангу и кино – и все так же покупает еженедельник Shounen Jump.

— Ну-у, и манга, конечно, тоже, да: если что-то заинтересует – читаю. В Shounen Jump, конечно, уже мало что. Но я все равно покупаю его каждую неделю. Еще Young Magazine и Spirits. Порекомендовать могу мангу «The Fable» из Young Magazine. Интересная. (Смех.) Из кино… «Величайший шоумен», фильм про создателя цирка. Там с самого начала клево и очень интересно.


Кстати, о кино: на 12-м по счету альбоме Kyokutou I LOVE YOU есть песня под названием «Shippuu no Bladerunner», а на 20-м, Atomu Miraiha No.9, в «PINOA ICCHIO -Odoru Atomu-« упоминается «пастушка Рэйчел». Очевидно, что это отсылки к фильму «Бегущий по лезвию». В прошлом году вышел официальный сиквел, «Бегущий по лезвию 2049», и еще свежи воспоминания о том, насколько сильно разделились мнения зрителей по всему миру. Удачная возможность спросить, как Имаи показался этот фильм.

— Я с удовольствием посмотрел. Этот фильм кажется более развлекательным, чем предыдущий. Тот был довольно мрачным по настроению, с уклоном в философию, и хоть и показали волнующий мир с этими репликантами, но как-то [они?] не зажгли. (А новый фильм) – я слышал, что там (в Америке) совсем плохо (его оценили). Как бы: «Э-э?!» //////////Вообще много есть людей, о которых ничего другого и не хочется сказать. (Смех.)///////////// [????? Или наоборот: "Наверняка есть много людей, которые хотели бы сказать то же самое"? 「ブレードランナー２０４９」は向こう（＝米国）では全然（評判が）よくなかったって聞きましたけど、「えーっ！？」っていう。　そういう風に言いたい人が多いだけなんじゃないかな。]


Пользуясь тем, что беседа отошла от обычных тем, я задаю вопрос о переменах, которые несет с собой сложный процесс течения лет. Говорят, что с вступлением в средний возраст меняются предпочтения в еде и разбалтываются слезные железы. Что он может сказать по этому поводу?

— Вообще заплакать при просмотре фильма или чего-то по телевизору – это со мной бывает очень даже, но (каким-то более) плаксивым я вроде бы не стал. А что касается еды, то тут вообще ничего не изменилось. С детства люблю всякие особые лакомства. (Смех.) Очень люблю сладкое, разные вещи с анко, клубничные дайфуку и тому подобное – когда увижу (на витрине), всегда покупаю. (Смех.) … Я перестал курить лет в сорок. Стало противно и расхотелось. Какое-то время еще ходил с сигаретами и зажигалкой, а потом подумал: «Интересно, зачем я их с собой ношу, если совсем перестал курить?» (Смех.) «Может, тогда уж сознательно бросить? Интересно попробовать». Вот так попробовал, эксперимента ради – получилось удачно.


Возвращение к намеченному курсу, последний вопрос. BUCK-TICK летят навстречу очередному году, тридцать первому по счету. Какими выглядят дальнейшие перспективы? Позволил себе спросить об этом прямо.

— Даже не знаю… Если будут интересные идеи, запись, туры – все останется без изменений, но я хочу, чтобы так и продолжалось. Мне кажется, интересные идеи и дальше будут появляться.


Хочу удостовериться: «А идеи – они не иссякают?» В ответ получаю ясное и исчерпывающее: «Думаю, с этим все в порядке». Из всей предыдущей деятельности BUCK-TICK ясно, что они не та группа, которая занимается обычными самоповторами. Но есть ли какие-то мысли о расширении масштабов бизнеса?

— Так как это наша собственная фирма, то и разговоры такие, наверно, бывают – так что, может, и есть мысли на эту тему, но я ведь изначально не из-за этого (=не из-за бизнеса) брался за гитару … И такое соображение появляется. Разумеется, раз я выбрал себе профессию (рок-музыканта), [то хочется, чтобы были какие-то] хорошие методы работы….. Это тоже, да. Но нас же пятеро, поэтому все как-нибудь да получится – вот такое ощущение, видимо. Хотя это не значит, что сам я сижу без дела. (Смех.)


Ему не удалось сдержать улыбку – которая, видимо, подтверждает и его доверие к группе, и «химию», которая в ней рождается. Расширение бизнеса… Быть может, BUCK-TICK начнут смотреть в сторону зарубежного рынка? Напоследок задаю этот вопрос без обиняков.

— Хорошая мысль! …Нет, ну как: просто вы сказали, и я подумал – «это хорошая мысль». (Смех.) Но да, я думаю, что это очень интересно.

_____________________________________