Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

(2016.10) Ongaku to Hito - интервью с Хисаши Имаи

1) Имаи 2) говорит словами 3) про музыку 4) и концепции.

Даже Канемицу наш Хирофуми, который выпил с ним не один декалитр взял у него уже не один десяток интервью – он и то постоянно переспрашивает/уточняет, т. к. просто не врубается с первого раза. Что уж говорить обо мне.

NB: Please DO NOT repost/retranslate/otherwise use ANY part of this.
______________________________

"Во-первых, то, о чем каждый сразу будет думать – это само название альбома, Atomu Miraiha No.9.

О, ну да.


Оно вызывает самые различные ассоциации. «Могучий Атом», атомная энергия, футуризм как художественное направление, Девятая симфония [Бетховена], Битлз, девятое искусство…

А вот это последнее – это что?


В Токио сейчас проходит выставка комиксов Louvre No.9. Лувр признал мангу девятым видом искусства. Вообще-то я сначала думал, что именно это вас и вдохновило.

Вовсе нет, но в каком-то смысле толкования правильные. Если говорить откровенно, то мне показалось, что для этого альбома использовать название с одним словом будет практически нереально. И я решил подобрать из текстов песен различные слова с подходящим ритмом, которые можно будет использовать. И взгляд у меня тут же зацепился за «アトム», «未来派» и «No. 9»… Что-то объяснение получается совершенно бессмысленное, мне даже неловко. (Смех.) Но здесь есть и катакана, и кандзи, и цифры, и латинский алфавит, то есть получился как бы набор символов, причем начинается на «а», а кончается на «н» [словарный порядок каны]. Мне показалось, что это неплохо.


А почему вы решили, что одно слово в названии – это «нереально»?

Потому что этому альбому нельзя было давать название, несущее определенный смысл.


То есть вы не хотели, чтобы у названия был смысл. []

Нет. Интуиция.


«Интуиция»? (Смех.) []

Если бы я себя заставил поместить в название [какие-то определенные слова], то получилось бы, что этими словами как бы резюмируются песни альбома. Так неинтересно. Да, а тема, которая возникла лично [у меня самого] – это было «нечто диковинное». [Здесь и далее по ходу интервью многократно используется слово 異形 – «причудливое», «нетипичное», «странное», «фантастическое», «гротескное».] Так что это название мне показалось удачным.


«Нечто диковинное» – это в каком смысле? []

Не определен конечный пункт, цель не видна, нахождение на пути вперед – вот такой образ. И отсюда возникла тема: «нечто авангардистское», «нечто причудливое». Поэтому я рассудил, что здесь нет нужды в [аккуратном] благозвучном названии.


Можно определенно сказать, что на этом альбоме присутствуют еще более разнообразные типы песен, чем на предыдущих.

Я и раньше всегда старался как можно тщательнее работать над электронно-синтезаторным балансом. И в некоторых ситуациях было такое, что даже если песни получались так, как мне не нравится – я решался на то, чтобы сказать «ОК». Потому что мне казалось, что иначе какие-то вещи не будут меняться.


То есть этот альбом вы делали с мыслью о том, что необходимо меняться?

Не то чтобы «обязательно меняться», но мне хотелось сделать нечто необыкновенное, нечто такое, где не будет никаких резюмирующих обобщений. И если бы я просто решил воплотить имеющиеся у меня образы в определенном виде – это было бы не то. Потому что в этом случае так или иначе получится просто обобщение [через призму?] моих собственных ощущений. Вообще, когда дело доходит до собственно работы над альбомом, ключевая тема для него обычно вырисовывается сама собой, а на этот раз так не вышло. Но я хотел, чтобы получилось нечто сильное, яркое – и подумал, что наилучшим вариантом будет просто набор композиций в мощном свободном полете, которым я специально не стану задавать определенного пункта назначения [«подводить под общие места?»] и которыми ничего не буду подытоживать. [?] "ぶっ飛んだ感じ", "振り切った楽曲" – затруднительно это передать...[]


В этом году вы снова собрали проект SCHAFT. Повлиял ли он на вашу деятельность после возвращения к BUCK-TICK?

Во-первых, SCHAFT – это было нечто, что обязательно надо было сделать. Думаю, если бы не SCHAFT, то я не взялся бы за этот альбом [букв. «не встал бы лицом к лицу к работе над этим альбомом»]. Поэтому да, я с самого начала ожидал, что проявится какое-то вполне конкретное влияние. Мне казалось, оно послужит мощным толчком для того, чтобы ключевая тема нового альбома BUCK-TICK появилась легко и непринужденно, а за ней – и сам альбом. Но так не получилось, и я даже начал было изрядно страдать по этому поводу. Но страдать из-за такого – это, конечно, дурацкое занятие. [И в итоге я понял], что [пускай лучше] получается альбом, являющий собой [просто] нечто причудливое в первоначальном виде.


С осознанным отказом от всяких обобщений.

Да. Потому и получилось большое разнообразие песен. Но из-за этого ужасно трудно было решить, каким будет их порядок. (Смех.)


Потому что альбом был готов, но какой-либо определенный образ отсутствовал.

Но все же удалось хотя бы решить, какая песня будет первой. А затем подумали, что Ai no Souretsu, видимо, станет последней. Вроде худо-бедно определились, и вариант этот был сам по себе неплохой. Но потом мне стало казаться, что поставить в конец NEW WORLD – это тоже будет неплохо. В общем, после долгих мучений остановились на этом варианте. Там же есть подзаголовок BEGINNING, и мне показалось, что получается удачно. Но ведь по-любому все включают shuffle, когда слушают, разве нет?


Что значит «по-любому все»? Не надо так, пожалуйста. (Смех.)

Ха-ха-ха-ха-ха-ха.



То есть вам показалось, что лучше будет поставить в конец NEW WORLD, а не Ai no Souretsu?

Ну да. Я слушал [эти] песни в самых разных сочетаниях, на разных промежутках [друг от друга]. Поставить NEW WORLD в начало – это тоже не было бы ошибкой, но все же мне показалось, что ее хорошо сделать последней. Хотя мы с Сакураи-саном много воевали по этому поводу. (Смех.)


Очень в духе группы, не так ли? Сакураи-сан хочет, чтобы завершением стала Ai no Souretsu, а Имаи-сан говорит – нет, лучше NEW WORLD.

Если последней песней сделать Ai no Souretsu, то кажется, что все на какое-то время заканчивается. А я этого не хотел. Я хотел, чтобы ощущение было другим: будто мы без остановки едем и едем дальше. В настроении песни NEW WORLD совершенно однозначно есть это неуклонное движение вперед – и в итоге возникает желание послушать все еще раз, с самого начала.


На этом альбоме, как и на предыдущем, manipulation делали несколько человек.

Да.


Фуджи Маки, Такеши Уэда и YOW-ROW, то есть ваша команда из SCHAFT'а, а также старые знакомые – CUBE JUICE и Казутоши Йокояма. Но песней Ai no Souretsu занимался Фуджи Маки.

На этой песне очень хорошо слышны предпочтения Фуджимаки-куна. Вообще попадание было абсолютно точное.


У нас была еще беседа для другого журнала в составе трех человек по поводу SCHAFT'а, а потом, как водится, все пошли выпить – и вы прямо там же изложили Фуджи-сану и Уэде-сану свою просьбу, не так ли? [?]

Ну и память у вас. (Смех.)


И, по-моему, вы тогда попросили: «[На альбоме] будут песни в стиле индастриал, поэтому ты там вдарь внушительно!» [ガツーンと]

Да. Но после этого я стал сомневаться и думать, какую же песню ему дать. Сначала я хотел попросить, чтобы он поработал над Bi Neo Universe, но уже дома подумал и решил – нет-нет, лучше не ее. И отдал в распоряжение Фуджимаки-куна Ai no Souretsu, в которой бок о бок соседствуют мелодизм и нойз. [Как иногда вдруг отточенно формулирует...]


Возвращаясь к названию – какие образы вызывает у вас слово «atomu»?

«Атом», наверное. [По-японски «атом» – это 原子, «genshi». Заимствованное слово «atomu» используется значительно реже.]


«No. 9» – это из песни NEW WORLD, так что здесь образы Сакураи-сана, не так ли. Своеобразное напоминание о Девятой симфонии.

Да. Хотя «No. 9» к названию присоединил я, так что никакого смысла оно не несло – но мне понравилось, что это «No. 9» не привязано ни к каким словам.


А «miraiha» – это «футуризм», художественное направление, возникшее в Италии.

Ну да. Но дело не в идеях [футуризма]: просто само слово дает такое ощущение, будто несешься вперед. И я подумал, что сейчас оно хорошо подойдет. В общем, попалось это слово, и у него вот такой образ.


Значит, «ощущение стремительного движения вперед – оно сейчас хорошо подойдет», вот такая мысль была.

Да я сам толком не знаю. [] Просто NEW WORLD было бы очень хорошо поместить куда-нибудь в первую половину альбома, но ей никак не находилось в ней места. А когда я поставил ее в самый конец, эта песня там пришлась в самый раз.



Ясно. (Смех.) Возвращаясь к теме сольных работ: Сакураи-сан занялся THE MORTAL, а вы, Имаи-сан, возродили SCHAFT, то есть бросили своеобразный вызов работе в BUCK-TICK, – но вы чуть раньше сказали, что рассчитывали на [свежую струю] для нового альбома, так? [??]


И Сакураи-сан, и я – мы оба получили вдохновляющие стимулы от этих проектов, каждый по-своему. И я подумал, что те вещи, которые посредством этого пришли, несомненно потом проявятся. Эффектом и отдачей стало желание сделать альбом – а за этим обычно само собой следует появление ясной концепции. И я, конечно, этого ждал, чего уж там.



Разумеется.

Но вот я оказался лицом к лицу с работой – и ничего не появилось. Да что ж такое, думаю.


То есть на этот раз все было совершенно не так.

Поэтому я решил действовать как получится, а там видно будет. Кроме того, у меня возникло ощущение, что если всё делать только так, как нравится тебе самому, то будешь без конца ходить по кругу.


Иначе говоря, «в этот раз и с образами все по-другому, и ощущения другие, но и это тоже неплохо».

Да, но это ведь означает, что все делается как бы вчерне, разве не так? Не хочу быть неверно понятым, но мне понравилась эта неотшлифованная кривизна. Если делаешь что-то сам, специально не удается достичь такого эффекта – но когда поручаешь другим и говоришь «ОК», даже если тебе не очень нравится, то…


((Официант ["-ка?"]: )) Ваш картофельный салат, приятного аппетита.

…Да-да, вот так!


Это о чем?

Когда я дома делаю картофельный салат, я никогда не кладу таких ингредиентов. По-моему, варить яйца в мешочек, чтобы добавить в салат – это очень хлопотное дело, и как за него только берутся. (Смех.) Но когда я иду поесть куда-то в другое место, в салате может оказаться и вот такое. Что само по себе даже неплохо. У себя дома я готовлю только то, что люблю сам, и в свой картофельный салат добавляю исключительно халапеньо и маринованные огурчики.


Довольно необычно. (Смех.) Ну, а в этом заведении кладут в салат морковку и яйца.

И так же всегда бывает, когда приходишь к кому-то домой. На мой взгляд, то, как делают салат здесь – это странно, но, наверно, по-своему тоже вкусно. И я подумал – может, хорошо будет выпустить такой альбом. Я об этом всю дорогу говорю как о чем-то искривленном, авангардном – но в то же время мне определенно хочется поп-звучания инструментов.


То есть были некие критерии, по которым вы, Имаи-сан, обычно выносили свои суждения – «вот это клево и интересно, а вон то я не люблю». И теперь эти критерии ослабли.

Да, баланс сместился… Кстати, когда вы спрашивали Юту о названии альбома, он вам рассказал про конституцию и про АЭС, правильно? [Судя по дальнейшему, Юта не сам так сказал, а передал чужие слова.]


В частности. Я подумал – если глубоко вчитываться, то можно, наверно, понять и так.

Такого смысла не было, но мне кажется, это хорошо, когда люди строят предположения, прочитав название или прослушав альбом. И разное восприятие – тоже хорошо. У фанатов большая сила воображения, и я, наверно, как раз очень горжусь тем, что здесь можно найти так много значений. А когда считают, что ни в коем случае нельзя примешивать музыку к политике — мне это кажется очень глупым, да и расстраивает, конечно. Заимствовать разные элементы – это же абсолютно естественно. В рок-музыке можно найти вообще всё, этой своей свободой она и интересна.


Но если возникает такая реакция – это, наверно, успех названия.

Да-да. Я просто всего лишь нанизал друг за другом слова безо всякого смысла – и отсюда родились интересные заблуждения.


И это как раз вполне можно понять. [??? それすら飲み込めるんですよね – в каком смысле?] Возвращаясь к разговору о «причудливом», «диковинном» – какие образы у вас вызывает само это слово?

Как будто… находишься в пути. В процессе какой-то эволюции. А также куколка, еще не ставшая бабочкой – такой немножко гуро-образ. Я говорю «в пути», и отсюда может возникнуть впечатление чего-то недоделанного, незавершенного – но альбом-то, тем не менее, все-таки готов.


Нахождение в пути и в процессе эволюции – это интересно. Вероятно, вы тогда находились в волнующем ожидании того, что будет дальше.

Да-да. Когда я делал альбом, я это очень чувствовал. То есть я думал о том, что вот – группе уже скоро 30 лет, но это пока не конец. Есть еще то, что хочется сделать, и появляются разные новые вещи.


Прямо как собор Саграда Фамилия. [Прим. ред.: Собор в Испании, который начали строить в 1882 году. По последним данным, окончание строительства планируется в 2026-м.]

Да. Мы пока еще движемся по пути и совершенно точно не достигли конца – но иногда мысли шли в том направлении, что, может быть, это оно самое и есть. [Неужели «завершение»????? Не понимаю.] И все же главное – то, что у нас пока еще есть пространство для движения вперед. И этот факт заставил меня почувствовать радость и гордость.


А вот как раз оно, «нечто диковинное».

Ну, вот именно потому, что мы еще не дошли до конца, возникают всякие крайне [необычные] искривленные формы – правильно же? Они никак не упорядочены[, «не причесаны»], и я не знаю, что там откуда берется. Обычно это просто такое чувство, будто происходит какое-то беспрестанное копошение и шевеление внутри.


И все это выходит наружу в таких словах, как «band sound» и «готика».

Да-да. И это диковинное нечто продолжает находиться в состоянии незаконченности, что становится движущей силой для продолжения пути вперед. Но если подумать о том, какую форму оно может принять в завершенном виде, то становится ясно, что смысла в этом мало.


То есть красота заключается именно в незавершенности.

Да. И именно это заставляет чувствовать такое волнение.


Я всегда об этом спрашиваю, но все же: тексты Сакураи-сана -- какие чувства они у вас вызвали на этот раз?

Прекрасные получились тексты, как и всегда. (Смех.)


Так-то оно, конечно, так. (Смех.) Ну, то есть вы предполагали, что после THE MORTAL тексты Сакураи-сана будут такими-то, [[или нет]]?

Хм-м.


Словами, пожалуйста. (Смех.)

Ну, как бы – я в очередной раз подумал, что они не меняются. [Или все же «предположил, что они не изменятся»??] Тут не важно, да или нет. [??? "どっちがどっちじゃなくて、..." В любом случае, главное – это следующая фраза.] Я хочу сказать, Сакураи-сан – это Сакураи-сан.


А вот вы до этого говорили, что у вас с Сакураи-саном разошлись мнения по поводу того, какую песню сделать последней: Ai no Souretsu или NEW WORLD. Но подобное сосуществование [разных мировоззрений] – это и есть BUCK-TICK.

Просто так совпало. Вообще я об этом настолько не задумывался. Песня может выйти и «позитивная», и «негативная», и «вообще не про то». [? 全く関係ない] В принципе, конечно, я могу писать и минорные тексты – но по умолчанию у меня само собой выходит позитивно. Просто, как я уже в прошлом говорил – когда я пишу что-то в духе пессимизма, меня это пугает.


То есть негатив оказывает на вас влияние. Поэтому вы себе говорите – нет, я хочу стремиться вперед и положительно смотреть на вещи.

Ну да, так и выходит в итоге, я думаю.


И поэтому вы, Имаи-сан, продолжаете писать песни, которые направлены вперед, к свету и позитиву – но фоном для этого является страх.

Ну, у меня есть и такие тексты, которые совсем не имеют отношения к этой теме, с ними вообще другая история. Но да, страх, боязнь – это есть. Понятие «смерть», на мой взгляд, само по себе не является отрицательным, так как это естественная вещь. Однако я не очень-то хочу здесь сам проявлять инициативу, и поэтому смерть меня пугает. Но в то же время постоянно присутствует и странное любопытство: «Интересно, а как это вообще?»


То есть интерес к смерти тоже имеется.

И хочется попробовать как-то к ней приблизиться. Эта последняя грань сильно притягивает к себе. Но как только умрешь, все закончится, поэтому – нет, без вариантов. [Не совсем ясно, что именно «нет».]

Иначе говоря, вы даете выражение этому ощущению последней грани.

Потому что где-то [глубоко внутри] я все же об этом задумываюсь.


Оттуда и берется то, чему вы периодически даете выражение.

Да-да. И кстати, как я могу заметить, Сакураи-сан так же видит эти вещи. [Не пойму, «так же» или «также».] При всей видимой противоположности, у нас с Сакураи-саном это одинаково.


Но когда Сакураи-сан обращается к таким вещам, то всегда возникают образы страданий, мучений.

Ну да. Просто не то чтобы тут был какой-то гипноз, но когда входишь в эту тему и пишешь [соответствующие ей] тексты, то вместе с ними невесть откуда вылезают на свет негативные вещи – думаю, так. Вообще мне кажется, что когда нервы на пределе и сигналят тревогу – лучше стараться особо не думать о плохом.


Понятно.

Наверно, поэтому мои собственные тексты получаются такими, какие они есть. Но корень у них тот же самый.


И это тоже является составной частью того великолепного факта, что вы, невзирая на приближающуюся 30-летнюю годовщину, все еще находитесь в пути – и порождаемое этим радостное чувство проявилось на новом альбоме, не так ли. []

Да, верно. Хороший вышел альбом."

_____________________________________



Далее Канемицу Хирофуми резюмирует одной фразой в отдельном абзаце: «Да, все-таки не скучно с Имаи-саном».

И затем пишет прекрасную в своем сдержанном изяществе похвальную рецензию на новый альбом, которую тоже хорошо бы перевести, но____





Хисаши ты так здорово сломал мой мозг спасибо мне было очень хорошо <3

@темы: колка дров, BUCK-TICK, ktsmyrsk!, этот переводчик -- дно

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

...Похоже, я навечно застряла в 2015-м, на проходившей в небезызвестном заведении беседе с Имаи и ФуджиМаки, про которую писала здесь и здесь.

Опровержение.

Во-первых, интервью брал Канемицу Хирофуми, а вовсе не Юка Окубо.
Во-вторых все было не так. Все было вообще по-другому, а именно:

_______

А вы тогда, между DANCE 2 NOISE 001 и SCHAFT'ом, часто ходили друг к другу в гости?

Фуджи:
Имаи-кун ко мне захаживал, да.

Имаи:
Фуджимаки-кун всегда к моему приходу запасался сакэ. Потому что я его люблю. [Имаи-сан, вы о ком о чем? Вроде не было информации, что вы любите сакэ... И как же Йоко-чан?! Ведь это он его любит....... Сакэ, я имею в виду.... Хотя больше всего-то он любит вовсе не сакэ....]

Фуджи:
Помню, Имаи-кун удивился, что моя коллекция манги очень напоминает его собственную.

____________


Вот так. Проглядишь один — один! — маленький знак хираганы, и субъект с объектом легко и непринужденно меняются местами. ”今井くんの本棚に...” и ”今井くんちの本棚に...” — найди отличие...

(И главное, ну черт же возьми: ведь было кому меня поправить. Жалко же ноосферу.
Но нет.)

...Хотя меня радует, что я вижу вещи, которых не видела раньше. (Впрочем, полтора года спустя — уже пора бы, конечно.)
Так что в данный момент я себя чувствую днищем не из-за этого, а из-за очередного интервью с Имаи, которым скоро закончу заниматься.
Но об этом, соответственно, позже.


НЕТ. Здесь все было правильно.

А про мангу там дальше, кажется, вот что:
____________

То есть Имаи-сан впечатлился вашими книжными полками.

Фуджи:
Да, я думаю, [у нас с ним] действительно многое пересекалось. То есть если бы речь шла об одном томе "Василиска" -- было бы понятно. Но очень редко бывает, чтобы столько совпадало, когда прямо "о, у тебя и это есть! И это тоже!" Кстати, что там еще было?

Имаи:
Кажется, Даиджиро Морохоши. Вообще это важно -- как человек реагирует[, когда общаешься с ним] на данную тему. Это тоже критерий оценки, не только музыка. Сразу как бы видишь, что все OK.
____________



Но я не понимаю, почему в пример приводится "Василиск", который вышел намного позже...

...В общем, я так чувствую, год будет идти за годом, а я так и буду каждые несколько месяцев возвращаться к этой несчастной паре абзацев и находить в ней новые смыслы и новые ошибки.

...В любом случае, спасибо обоим благородным донам за рекомендацию: Морохоши я сейчас читаю (можно много скачать здесь, но только на японском, т. к. английских переводов нет вообще никаких).
Про это как-нибудь напишу отдельно.

@темы: SCHAFT, Fujii Maki, колка дров, BUCK-TICK, этот переводчик -- дно

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

UTA - DAYS OF INNOCENCE (глава первая)

Хотя пара мелких бейсбольных моментов осталась непонятной, но тем не менее — с огромным удовольствием представляю вашему вниманию:

ЮТА:

DAYS OF INNOCENCE

Глава первая

///NB: Please DO NOT repost/retranslate/otherwise use ANY part of this without my expressed written consent. Thank you.///
///NB2: На diary.ru репостить можно. ///

((Беседует Канемицу Хирофуми из "Онгаку то хито"))



Для начала – когда вы родились?

24-го января 1967 года.


Где?

В больнице города Такасаки. Как она называлась… Не помню. Я слышал, что будто бы когда я родился, у отца на работе плохо шли дела – и вот меня так назвали, чтобы жизнь была богатой. (Смех.) [豊 («ютака») = «богатство», «изобилие»] Может, все правда так и было.


А как зовут ваших родителей?

Отца – Йошицугу (義次, мать – Йошико (良子. Отец работал в Такасаки, у него была инженерная фирма, которая занималась прокладкой электрокоммуникаций.


Она еще существует?

Мы в какой-то момент лишились доли в этой компании. Так что, может, она и существует до сих пор, но к нашей семье больше отношения не имеет.


Отец всегда там работал?

Сначала он служил в другой фирме, но потом ушел оттуда и начал свое дело, причем достиг в этом больших успехов.



В семье вас было четверо: старший брат, старшая сестра, Ани – и, наконец, вы, Юта-сан. Самая старшая – сестра. Какая у вас с ней разница в возрасте?

По-моему... 15 лет.


Немало. А какие у вас самые ранние воспоминания о семье, о сестре и братьях?

Первое, что мне запомнилось… Наверно, то, какая большая у нас семья. Тогда еще жива была бабушка, плюс родители и четверо детей – всего 7 человек… Но наши родители один раз разводились – еще в те времена, которых я не помню.


То есть как это?

Они развелись, а потом вроде бы опять сошлись. Но подробных обстоятельств я не помню, поэтому не знаю, как там все было. (Смех.) Насколько я слышал, родители развелись, когда мне было года два-три. Мама ушла из дома, а отец остался, и к нему приходила домработница помогать по хозяйству. А когда мне было лет пять, родители снова поженились и вернулись к совместной жизни.


Вы это помните?

Наверное, тот период времени как раз стал первым, что мне запомнилось. Но я даже если что и слышал про их повторный брак, то без подробностей. (Смех.) Просто в какой-то момент вдруг оказалось – о, мама дома.


Но вы же, наверное, виделись с матерью и до воссоединения семьи?

Нет, мы не виделись, так как она уехала в Сидзуоку. Старшие сестра и брат были уже большие, и поэтому, скорее всего, находились в курсе дела. А я как-то ничего не знал и рос с мыслью, что жить без матери – это, видимо, в порядке вещей.


Понятно. А какие у вас были отношения с братьями и сестрой?

Не помню, чтобы мы много играли вместе – все-таки большая разница в возрасте. Ну, если только с Ани, да и то не очень часто: я в какой-то момент тоже стал для него как осадок от мисо. (Смех.) [Прим. ред.: Так называют ребенка, которого старшие не принимают в свою компанию из-за возраста.] Игрушки у меня всегда были такие же, как у него: и пистолеты такие же, и солдаты GI Joe. (Смех.) Помню, как мне их покупали в магазине игрушек по соседству.


Каким ребенком вы были?

Когда я был мелким спиногрызом, я никого не боялся и смело везде расхаживал. А неподалеку от нас жил один дедушка, который кормился тем, что собирал металлолом. И маленькому мне казалось, что у него какая-то удивительная жизнь – он же без конца шатался по городу. Но, в общем, меня очень заинтересовал этот человек, мы с ним сдружились, и я стал помогать ему в сборе металлолома. (Смех.) И в награду за это получал десять иен.


Собирать металлолом вдвоем со старичком. (Смех.)

Но когда я рассказал про это родителям, они были просто вне себя от гнева и страшно меня ругали – хотя я совершенно не понял, за что… В общем, судя по всему, я был таким ребенком, который легко устанавливал контакты со взрослыми. Но все же меня никто не похитил. (Смех.)

Семейная поездка в замок Гифу. Сам объект съемки ничего не помнит.

Значит, стеснительным вы не были.

Верно. Скорее всего, мне было одиноко из-за развода родителей, и поэтому я испытывал интерес к другим взрослым. Мама не жила дома, а отец был с головой в работе – и меня, по всей видимости, тянуло даже к незнакомым людям.



Кстати, а что за женщина приходила к вам помогать по хозяйству?

Одна тетушка. Но хоть я и говорю, что «у нас была домработница», это вовсе не значит, что мы жили в каком-то там шикарном особняке. Просто раньше было много [женщин], которые занимались такой подработкой: стирали и убирали в семьях, где возникали трудные обстоятельства.


А что у вас был за дом?

Жутко обшарпанный и тесный, а семья у нас была большая. Настолько было тесно в этом одноэтажном домике, что пришлось в саду сделать пристройку – я помню, как жил там. Видимо, это было сразу после того, как отец основал свою фирму.


То есть сразу после того, как ваш отец начал собственное дело, вы все еще были стеснены в финансовом отношении.

Да. После того, как родители снова сошлись, дела компании пошли в гору, и мы стали немного побогаче. Но до тех пор нам приходилось жить в этом тесном домишке. Была комната с татами, где мы все вместе ели, и… Какая же там была площадь? В любом случае, главное воспоминание об этом доме только одно: там было тесно. Я тогда еще был очень маленький. Мы оттуда переселились, когда мне исполнилось года четыре.

В майке и подгузнике у папиной машины.

Юный хозяин фирмы, в приемной.

А новый дом помните?

Да, отлично помню – это был хороший дом, двухэтажный. И каждому из нас, детей, выделили по немаленькой комнате.



Этот дом был близко от прежнего?

Довольно далеко. Наш отец – он был младшим из шестерых детей, причем мальчиков там было только двое. Но перед моим рождением умер его отец – мой дед, и в том доме вместе с бабушкой жила теперь только ее третья дочь с семьей. Наше первое жилище было рядом с отцовской конторой. Но отец, по всей видимости, переживал за бабушку, и поэтому новый дом построил рядом с ее домом.


А что со старшим братом вашего отца?

Дядя погиб на войне. Насколько я слышал, он поехал учиться в университет Васэда, но всех студентов мобилизовали на фронт.


То есть других наследников не осталось, и поэтому ваш отец поселился рядом с родительским домом. [По-русски звучит довольно двусмысленно, конечно.]

Да. И бабушка тоже стала жить с нами в новом доме.

Ценная фотография, запечатлевшая всех троих братьев Хигучи.

А ваш самый старший брат – каким он был?

Самый старший – это был другой брат, не Ани. Он безумно любил музыку. Это я помню. У него были пластинки, и он играл на барабанах – что, конечно, оказало сильное влияние. Он очень дорожил своей ударной установкой, и ее ни в коем случае нельзя было трогать. Он часто мне об этом говорил.


Ударная установка стояла у него прямо в комнате?

Ну да. Это была комната примерно в 12 татами [=20 кв. м.], и в ее дальнем конце стояла установка. Поначалу в этой комнате вместе со старшим братом жил Ани, а на полу там был деревянный паркет, что для того времени являлось редкостью. И вот в глубине этой комнаты стояла ударная установка, за которой старший брат часто упражнялся в игре на барабанах.


Надо думать, его за эти упражнения не слишком ругали.

Просто он практиковался, когда дома никого не было. Потом Ани тоже начал стучать на барабанах в этой комнате, после чего туда поставили еще и басовый усилитель, и получился почти что маленький лайвхаус. (Смех.) После этого косяками начали приходить знакомые группы, чтобы тоже попрактиковаться – и тут уж, конечно, стало назревать недовольство.


Ха-ха-ха-ха-ха-ха.

Кроме того, в соседнем фамильном доме жили наши родственники, и их дети были ровесниками моих братьев. Эти дети тоже играли музыку и стучали на барабанах, так что шума было много. Они часто приходили в гости к старшему брату и к Ани, в их комнату.


А сколько всего детей было в семье ваших родственников?

По-моему, четверо… Вообще, если подумать, в семье Хигучи у всех было много детей. Но я был самым младшим и чувствовал себя немного в стороне.

Приклеивает на велосипед красивую наклейку.

И как вы проводили время с вашими кузенами?

Там все стремились играть на музыкальных инструментах. Возможно, их целью было стать как Jackson Five. (Смех.) Но потом затея была заброшена, да и родственники эти уехали жить в другое место. До их переезда мы очень дружили, но потом связь как-то нарушилась.


Как в то время обстояли дела у семьи Хигучи?

Когда мы переехали в новый дом, отца переполняла энергия. И на работе дела резко пошли вверх. Казалось, отцу уже все было по плечу, в том числе и войти в список самых богатых людей Гунмы. (Смех.) Он в то время стал получать множество заказов на работы в школах, во всяких других госучреждениях, и в новостройках тоже.


То есть стал известен на всю Гунму.

Ну да. Так что в то время он был ужасно загружен. Домой приходил всегда поздно. Вместе с тем – я вовсе не чувствовал одиночества, это было самое веселое и счастливое время, но… Я практически не помню, чтобы он с нами куда-нибудь ходил. Такие случаи можно было пересчитать по пальцам.


Но хотя и редко – все же бывало?

Мы с ним папоротник вараби ходили собирать [1, 2, 3]. (Смех.) Уже не помню, где именно это было, но он мне сказал – «собери вот этого и возвращайся обратно». Но я набрал одних сорняков, принес их, а он говорит – «да это же не то!» (Смех.) Пожалуй, больше ничего такого и не было.

Парк развлечений Kappa Pia. Одна из редких поездок куда-то.





В саду нового просторного дома, вертит нунчаки.

А с ночевкой куда-нибудь ездили?

И с ночевкой не ездили. Хотя вот я помню, что мы ездили в Сидзуоку в то время, когда мама жила там после развода. По ее приглашению или нет – не знаю. Мы, дети, поехали вместе с отцом.


У матери в Сидзуоке был родительский дом?

Нет. Родители тут вообще ни при чем. (Смех.) Просто наша мама – поразительная личность. Вообще она родом из Ямагаты. Сначала училась в школе в Токио, но потом ей там разонравилось, и она села на поезд, чтобы выйти в каком-нибудь более-менее подходящем месте. И вот случайно вышло, что таким местом ей показался Такасаки. (Смех.) Она там осталась, устроилась на работу в питейное заведение – и вскоре уже была замужем за нашим отцом.


Да, поразительная женщина.

Ну да. И с Сидзуокой вышло абсолютно то же самое. Разведясь с папой, она ушла из дома, села в поезд и вышла там, где ей понравилось – на этот раз в Нумадзу. (Смех.) Там она с нуля начала вести дела, и скоро у нее уже был собственный ресторанчик.


Потрясающая энергия… Значит, приехав с отцом в Сидзуоку, вы отправились в мамино заведение.

Видимо, да. И тут неожиданно оказалось, что мама, судя по всему, богаче папы. (Смех.) Но всю эту историю я узнал уже позднее.


Вы рассказывали, что не раз бывали в маминой закусочной вместе со старшей сестрой. [Мама Юты держала как минимум два заведения: в Сидзуоке и в Такасаки.]

Кажется, уже после того, как я пошел в первый класс, она стала меня туда с собой брать. Онэ-чан была уже взрослая и помогала в закусочной, а папа с мамой оба задерживались на работе до ночи. Поэтому она брала меня с собой – мне так, конечно, было веселей. (Смех.) И на дискотеки она меня с собой водила. Пил я там не алкоголь, а молоко, но оно отличалось от того молока, которым меня поили дома. То, другое молоко было немножко сладкое и очень вкусное. Я очень хорошо помню этот вкус.


Пока я вас слушал, у меня возник вопрос: отец строго относился к матери?

По большому счету, главным человеком в доме был отец. Но мама хотела работать, бралась за разные дела, а папа на это реагировал так: «Особых проблем с деньгами у тебя нет – так зачем тебе работать?» Может, как раз поэтому не все [у них] шло гладко.


Итак, мама вернулась, появился новый дом, жизнь наладилась – и тут в семью Хигучи приходит несчастье: смерть самого старшего брата, о котором мы сейчас говорили. Вы помните, как это было?

Да, помню. Ведь все так внезапно случилось. Однажды я вернулся из своей начальной школы домой, а там было полно народу. В прихожей столпились разные соседи, которые без конца о чем-то переговаривались. Но я условился с приятелем, что пойду к нему в гости, поэтому оставил портфель и опять ушел. Просто никого из родных не было дома. А когда я вернулся из гостей, то узнал, что они-чана больше нет.


Вам, наверно, было лет десять?

Ну да. А они-чану, по-видимому, было 19. Это, конечно, был шок. Смерть в результате аварии… Они-чан был очень хороший. Когда я захотел научиться ездить на велосипеде без двух дополнительных детских колес, он постоянно помогал мне, когда я тренировался в парке. У меня никак не получалось нормально поехать, и мы вместе тренировались до самой темноты – постоянно. И при этом он совсем на меня не кричал. Очень хорошо помню.


Чем он тогда занимался?

Работал вместе с одним водопроводчиком, папиным знакомым. До этого они-чан учился в частной школе, где были и средние, и старшие классы. В ту же школу ходил [Томоясу] Хотэи-сан. И вообще я думаю, что брат был достаточно умен. Но он бросил школу и по рекомендации отца начал работать. И когда такой человек внезапно умирает… Да, это шок. Но я еще был слишком маленький и не мог взять в толк, что такое смерть. Непонятно было: как так, почему его нет. Но потом, постепенно, стало приходить понимание…


Ясно.

А потом онэ-чан вышла замуж и покинула дом. Мама снова развелась с отцом и тоже ушла. Дома почти никого не осталось: в основном там были только мы с Ани. Отец, как обычно, работал допоздна. Когда я пошел в среднюю школу, бабушка тоже умерла. Одинокое и грустное было время…

Вместе с Ани. Оба одеты по всей моде.

Вы помните, какие чувства были у Ягами-сана, когда не стало вашего старшего брата?

Вскоре после того, как умер они-чан, в школе был праздник с творческими выступлениями. Ани решил там поучаствовать – и, в общем, он тогда начал играть на барабанах, которые стояли в комнате у они-чана. Кроме того, в этой комнате осталось очень много пластинок, и он при каждой возможности их слушал.



И вы тоже, Юта-сан?

Нет, я просто слушал то, что играло в доме. Помню, как в те времена слушал Марвина Гэя и Битлз. Тогда был в моде Motown. Иногда звучал и Дэвид Боуи. Вообще дома было полно пластинок того времени. Но мне еще раньше нельзя было трогать пластинки, как и барабаны, это была как бы запретная зона, поэтому сам я ничего не ставил.


Когда Ани начал играть на барабанах, что вы об этом подумали?

Я удивился, потому что до той поры вообще не было впечатления, что он интересовался музыкой. Об этом часто говорится, и, видимо, да: он как бы принял эстафету от они-чана. Я, конечно, был изумлен, потому что тот Ани, которого я знал раньше, был самым обычным учеником средней школы – и вот он уже играет на школьном празднике в копибэнде Carol. Это было необычайно странно.



А вы, Юта-сан, не хотели тоже освоить какой-нибудь музыкальный инструмент?

Нет, у меня не возникало таких стремлений. Я все еще носился за белым мячиком. (Смех.)

Одна из частых бейсбольных тренировок в саду. Псов звали Черный и Белый.





Тренировка во дворе начальной школы. Позже она переехала в другое здание.

Ну да, вы ведь играли в бейсбол.

Чуть ли не с первого класса. Тогда в каждом квартале обязательно была своя софтбольная команда. [Софтбол – лайт-вариант бейсбола.] И в нашем тоже была. Собирали по пять кварталов и устраивали софтбольный чемпионат. Но в отдельном взятом квартале могло не оказаться тех, кто уже заканчивал начальную школу, поэтому набирали и третьеклассников тоже. (Смех.) [В японской начальной школе 6 классов.] Я очень любил этим заниматься. А тренером нашей школьной команды был старший брат бейсболиста Нориёши Сано, который в те годы очень активно играл за Ханшин Тайгерз. И этот тренер выбрал меня, чтобы отправить на чемпионат от нашей школы. И после этого я решил: «Как только поступлю в среднюю школу – буду заниматься бейсболом!»


И стали фанатом Тайгерз.

Я старался изо всех сил. Но играл запасным вторым бейcменом. (Смех.) [???? "２番のセカンド". "Второй второй" — это как?? ] Это было как раз то время, когда Сано вошел в основной состав Ханшин Тайгерз и проявлял себя как выдающийся игрок.


Он ведь учился вместе с вашей сестрой, не так ли?

Да. Именно в то время сестра работала на подхвате в мамином кафе, и вот однажды Сано туда зашел. Мне, конечно, сообщили: Сано здесь, приходи скорее. И я с ним там встретился.


Вы помните, о чем с ним говорили в тот день?

Кажется, я у него спросил: «А что, Бриден тоже ест рис?» [Прим. ред.: Хэл Бриден – зарубежный игрок, находившийся в составе Ханшин Тайгерз.]


Ха-ха-ха-ха-ха!

Я ведь жил в Гунме и сроду не видал никаких гайдзинов. (Смех.) Ну, сейчас-то мне ясно, что вопрос был дурацкий. В тот день Сано подарил мне мяч с автографом. И с тех пор я преданный фанат Ханшинов.


То есть вы стали фанатом Ханшин Тайгерз благодаря Сано?

Разумеется. Если говорить о профессиональном бейсболе – в то время Нагашима как раз завершил карьеру, и наступило время [Садахару] О. [Игроки команды Yomiuri Giants, которая являлась главным соперником Hanshin Tigers.] А телевидение Гунмы в семь вечера начинало транслировать матчи Ханшин Тайгерз, и в это же время всегда крутили рекламу химчистки, в которой снимался Сано.


Вероятно, для жителей Гунмы такой земляк, как Сано – это настоящий герой.

Он мог на Новый год приехать в Гунму, чтобы поучаствовать в церемонии якубараи [изгнание злых сил] в храме по соседству. Все бежали к храму, чтобы на это посмотреть, и толпа гудела: «Сано! Там Сано!» (Смех.)



А в те времена, когда вы учились в начальных классах и увлекались бейсболом, у вас были какие-то любимые школьные предметы?

В начальных классах я очень любил историю. Историю Японии. Отец очень ее любил – и я тоже, так как был папиным сынком.


Вы, наверное, хотели в будущем стать бейсболистом?

Нет, настолько серьезно я не мечтал. Все-таки я был ребенком, который реально смотрел на вещи. Моей мечтой было побывать на стадионе Кошиэн [домашний стадион команды Ханшин Тайгерз]. Но когда я поступил в среднюю школу, появились разные развлечения…


То есть мальчик, который всю начальную школу пробегал за белым мячиком, постепенно начал меняться. (Смех.)

В бейсбольной секции средней школы все было как-то очень строго. На первом году обучения туда записалось человек шестьдесят, а к концу третьего года из них осталось всего двенадцать-тринадцать.


А в чем выражалась строгость?

Тренировки были суровые. Надо было делать массу силовых упражнений – я этого не любил. Зимой мы не играли в кэтчболл, вместо этого нас заставляли отбивать по 200 мячей [???]. Да еще и выходных не было. Тренировались и по воскресеньям, и в летние каникулы, так что в итоге всем разонравилось, и в секции никого не осталось.


Но вы, Юта-сан, все-таки не бросили бейсбол?

Нет. Бывало, уже стемнеет, а я все еще тренируюсь.


Да, для этого занятия требуется огромная сила воли. То есть вы продолжали тренироваться в секции своей средней школы?

Секция была очень сильная. Тех, кто был на год старше, отправляли на чемпионат префектуры, а нас с ровесниками – на чемпионат Канто [=Токио и прилегающие префектуры]. Но мы очень плохо сыграли. (Смех.) А вообще, если сейчас подумать, для средней школы оснащение у нас было первоклассное. Было и три закрытых площадки для отработки удара, и машина, которая подавала мячи.


А как называлась школа?

Сейчас она сменила название на «среднюю школу Оруи» [大類中], а тогда это была средняя школа номер восемь. Но все же никто из выпускников не стал профессиональным бейсболистом. Хотя был один, который учился на класс старше – он потом поступил в Школу номер два при Токийском аграрном университете [есть такая в Такасаки, как ни странно] и ездил на стадион Кошиэн. Вышел в люди, в общем.

С отцом у здания средней школы.

И когда вы учились в средней школе, произошел второй по счету развод родителей – вы это упоминали.

Да, они развелись, когда я учился в первых классах средней школы. Причина… Если говорить с точки зрения отца, то ему, наверное, хотелось более «домашней» атмосферы. Но мама держала кафе по соседству, поэтому совершенно не было ощущения, что они развелись. Пускай даже мамы не было дома – я всегда мог пойти в кафе и там с ней встретиться.


Она все еще держала то кафе, которое было в Такасаки?

Да, она достаточно долго им занималась. Сейчас этого кафе уже нет, но еще несколько лет назад оно работало. Называлось Snack Senshuu [スナック千秋]. Туда и фанаты часто приходили. Мама нас всегда очень поддерживала.


И все же не было ли вам одиноко после того, как они развелись?

Совсем нет. Кроме того, отец мне ни разу даже словом не обмолвился о разводе. Всю дорогу молчал.


Вы от мамы узнали про развод?

Кажется, да. Я подумал – ух ты, ну ничего себе. Но даже при том, что мамы не было в ее комнате, там всегда был расстелен ее футон. У отца с матерью были разные спальни, и в маминой всегда лежал ее футон. Мама работала в кафе по вечерам, и когда я возвращался домой из школы, она уже была на работе. И хоть мы с ней практически не виделись, но футон лежал наготове – поэтому казалось, что мама живет дома.


А футон… Получается, его расстилал ваш отец?..

Ну да, создавал камуфляж. (Смех.)


Но зачем... (Смех.) Значит, ваши родители так до конца и не помирились?

Нет. Мама после этого вышла замуж за другого человека.


Развод – это само по себе невеселое событие, но когда из дома кто-то уходит и в нем трое мужчин остаются одни, то от этого, наверно, еще более одиноко. Вероятно, это был тяжелый период.

Да. Но через некоторое время приехала онэ-чан с мужем, Масуо-саном, и мы стали жить все вместе. Причем Ани, который учился в старших классах, тогда как раз бросил школу и начал впутываться в разные истории. И вот муж сестры помог ему устроиться туда, где работал сам. А я, кажется, тогда учился в 3-м классе средней школы.



Видимо, вы как раз тогда сдавали экзамены в старшую школу.

Но я абсолютно не занимался учебой. В то время я как раз начал понимать, что у моих бейсбольных возможностей есть предел и что мне как спортсмену не попасть в какие-то первоклассные места. Поэтому у меня не было цели поступить в школу с сильным бейсболом. Так что я не учился, а только играл в бейсбол, и для меня не было важно, куда пойти: главное, чтобы я просто смог туда поступить.


И поступили вы в старшую школу Фуджиоки.

Да, но… Из моих рассказов вырисовывается такой мальчик среднего школьного возраста, помешанный на бейсболе, но у всего этого имелась и изнанка. Всякое было. (Смех.) Учителя глаз с меня не спускали. И вот я собирался сдавать экзамены в одну школу, которая появилась незадолго до того, а учителя мне дали чудный совет: «Школа новая и не захочет марать свое имя, поэтому нехороших личностей будут сразу выгонять. Тебе туда не надо».


(Смех.) И что это были за нехорошие дела, в которых вы отличились?

Ну, не то чтобы прямо отличился. (Смех.) Но если сейчас подумать – видимо, это было судьбоносное перепутье. Ведь если бы я не выбрал школу в Фуджиоке, я бы не встретился с участниками группы. А отец мне постоянно твердил, чтобы я поступал в техучилище. Ну, ему все-таки хотелось, чтобы я продолжал его работу. Я узнавал насчет техучилищ – и выяснил, что для поступления на электрика, как ни странно, нужно иметь очень высокие баллы. И хотя по инженерной линии было много вариантов, я сразу понял, что для меня это все нереально. (Смех.)


Среди ваших приятелей по средней школе много было непослушных лоботрясов?

Много, да. Но все занимались в секциях. Когда я учился в средней школе, мы обязательно должны были записываться в секции – и неожиданно выяснялось, что там, оказывается, интересно. Поэтому ничего такого уж плохого мы не творили – все было очень даже мило. То нас за курением ловили, то мы всякими чудными способами нарушали вид школьной формы: штаны мешком [ボンタン], пиджаки по колено [長ラン]. (Смех.) Кроме того, в средней школе надо было стричься под ноль, и мы далеко выбривали себе волосы от лба [как-то так] и прореживали брови. В общем, мечтали быть ребятами из Be Bop High School в местном варианте.


Одним словом, ничего ужасного не делали.

Но мой внешний вид привлекал ко мне внимание. И скоро я как-то незаметно сдружился с плохими парнями, которые были у нас в школе. Они в свободное время собирались у школы – всей своей бандитской компанией. (Смех.) И потом слонялись по улицам Такасаки в поисках развлечений.


Но вот мальчик Юта поступил в старшую школу города Фуджиоки. Исходя из всего вышесказанного, можно предположить, что там среди учеников тоже были свои сорванцы.

Ну нет, «сорванцами» я бы их точно не назвал. (Смех.) На церемонии поступления я увидел тех, кто был на 3-м году обучения, и подумал: «Это еще что за взрослые дядьки?» (Смех.)


То есть там был уже совсем другой народ.

В этом плане вообще было круто. В фуджиокской школе были представлены абсолютно все: и хулиганы, и те, кто готовился поступать в университет. Самые разные ученики, все вперемешку.


Страшновато было, наверно. (Смех.)

Больше всего меня поразили общие ученические собрания. Бюджет различных секций напрямую озвучивался теми, кто был в них записан, и если все ученики школы были согласны с суммой бюджета, то его принимали – такая там была необычная система. Представитель секции поднимался на трибуну и произносил воззвание ко всему составу учащихся: «Я представляю такой-то кружок, мы подсчитали то-то и то-то, и теперь нам надо всего лишь столько-то». Причем учителя не имели права высказывать свое мнение. А в биологическом кружке был живой уголок с пираньей, и когда заходила речь о том, что на корм для нее требуется столько-то денег, сэмпаи говорили: «У-ти, пиранью он завел... Палец свой отрежь и ей скорми!» (Смех.)


Злые какие сэмпаи. (Смех.)

Я думал – да, попал, ну и местечко. Там некоторые были уже даже не янки, а пошли значительно дальше. Причем в наше время среди старшеклассников было модно делать химию. Вот если бы разные грозные личности делали со своей внешностью нечто устрашающее – все было бы понятно, но когда у каждого на голове химия – трудно различить, кто нормальный, а кого надо бояться. (Смех.) А там было много таких, кто входил в нехорошие местные группировки.


Но по внешности было не определить. (Смех.)

Учителя, кстати, давно привыкли к такой обстановке и даже никого не ругали. После фразы «начинаем урок» мы могли делать что хотели – хоть болтать, хоть спать. Учителя просто проводили занятие, как будто так и надо, ничего нам не говорили.


А из Такасаки до Фуджиоки вы добирались на поезде, да?

Да. Я садился в поезд на станции Курагано, пересаживался на линию Хатико [совсем не то «Хатико», пишется по-другому: 八高] и ехал до Фуджиоки. Рано утром. Если не ошибаюсь, поезд из Курагано отходил в 7.45.


Значит, ежедневно ездили по линии Хатико.

Но в Фуджиоку я приезжал где-то в 8.05, а первый урок начинался в 8.50, то есть было небольшое окно, и я в это время всегда заходил домой к одному сэмпаю. Это уже стало традицией – где-то до осени первого года. Я будил сэмпая и уже после этого шел в школу.


И как же вы познакомились с этим сэмпаем?

У моего одноклассника по средней школе был брат на три года старше, который ходил в школу в Фуджиоке. Он в ней пользовался большим влиянием, и когда я ему рассказал, что буду там учиться, он назвал два имени и сказал: «Обязательно представься этим двум!» Я честно выполнил наказ, представился, и они необычайно нежно ко мне отнеслись, типа – «да-да, мы про тебя слыхали».


Значит, в этой школе вас никто не выделял в негативном смысле? [?]

Нет, никто. Но я просто никому особо не перечил. (Смех.)


А как вы тогда выглядели, Юта-сан?

Стрижка под ноль отросла и приобрела такой как бы спортивный вид. А потом отросла еще больше – и я стал как Ясуши Йокояма. (Смех.) В школе мы носили блейзеры, а в Фуджиоке был магазин, где продавались улучшенные версии школьных брюк. Я там купил себе штаны пошире и форсил в них. (Смех.)



Ха-ха-ха-ха.

А дом того сэмпая находился как раз по дороге в школу. Идти от станции до школы было далековато, поэтому я мог заодно у него передохнуть, выкурить сигаретку – и уж потом идти дальше. И дом Хиде тоже был по дороге, так что к нему я иногда тоже заходил. В общем, у меня было где провести время до первого урока.



Вы познакомились с Хиде-саном сразу, как только поступили?

Как это часто бывает, мы с ним сначала поссорились, а потом уж подружились. (Смех.)



Поссорились? Из-за чего?

Ну, обычное дело: «Нафига ты сюда приперся из своего Такасаки?! Ты чего тут из себя строишь?!» – вот такое. (Смех.) Просто Хиде был из Фуджиоки, а я – из Такасаки. Если подумать, других причин не было. И вот на вступительной церемонии возникла перепалка. (Смех.) Зато благодаря этому я подружился с местными парнями и стал чуть ли не каждый день ходить по гостям.


Вы, Юта-сан, вообще хорошо умеете ладить с людьми, не так ли?

Ну, не знаю, но в то время было много таких удачных случайных встреч. Старший брат моего бывшего одноклассника иногда заходил в школу, и я увязывался за ним следом – а у него были самые разные знакомства, так что я стал удивительно хорошо ориентироваться на новом месте. С Аччаном я познакомился именно в тот период.


Как состоялась эта встреча?

Я однажды зашел к знакомому сэмпаю, а там случайно оказался он. Не то чтобы мы сразу сильно подружились, но при встрече стали здороваться. Среди всех гостей того сэмпая общим у нас было то, что мы учились в одном и том же месте. Поэтому, пересекаясь в школе, стали немножко разговаривать… Но вообще он был очень тихий.


А с Хиде-саном, значит, подружились благодаря тому, что поругались. (Смех.)

Ага. Но классы у нас сначала были разные. Хиде учился в классе для умных, а я – для дураков. Всего классов было пять, а училось там человек по 40. Но на втором году мы с ним каким-то образом все же оказались в одном классе.


Значит, либо один внезапно поумнел, либо другой попал под дурное влияние и поглупел. (Смех.)

Нет, я-то точно не поумнел, так что скорее второе. (Смех.)


Ну, а где вы познакомились с Имаи-саном?

На самом деле, я успел кое с кем поругаться еще в самый первый раз, когда сел на линию Хатико и поехал в школу. (Смех.) Это был сэмпай на год старше меня, и у нас возникла перебранка, типа – «э, ты чё тут вообще!»


Короче говоря, Юта-сан, вам лишь бы в ссору ввязаться. (Смех.)

Да ничего подобного! Но, в общем, с этим сэмпаем я тоже подружился. (Смех.) Он был на год старше меня и ездил в школу на поезде вместе с группой других учеников. И в этой группе был еще один сэмпай, который как раз дружил с Имаи-куном. Я примкнул к их компании, и мы стали вместе ездить в школу. Но потом они один за другим начали бросать учебу, и народу стало вполовину меньше. (Смех.) А в итоге вообще остались только мы с тем сэмпаем. И так как мы с ним стали ездить в школу вдвоем, то, конечно, разговаривали о том о сем. И вот однажды он мне говорит: «Юта, ты знаешь табачную лавку у вокзала? Там живет мой одноклассник, давай-ка мы по дороге к нему зайдем».


Знаменитая лавка семьи Имаи. Скажите, а вы помните, как впервые побывали у Имаи-сана дома?

Во-первых, мы вошли через окно. (Смех.) Там было как бы место для сушки белья, была лестница, мы поднялись и постучали погромче – и, помню, появился некто заспанный и раскрыл окно. И вот мы оказались в комнате, причем ее площадь составляла примерно три с половиной татами [=7,5 кв. м.], и сама комната почему-то была в форме ромба. (Смех.) К тому же теснота усугублялась тем, что там было полно пластинок – а еще висели постеры с RC Succession, стоял стеллаж с музыкальным центром, стояла кровать, была целая гора манги, и сигареты тоже были. Но в этой комнате даже четыре человека еле помещались.


А пока только что проснувшийся Имаи-сан собирался в школу, вы с сэмпаем курили и читали мангу, так?

Да. Кстати, еще Имаи-кун часто угощал кофе в банках. Но это явно был товар из лавки. (Смех.)


Каким было первое впечатление, которое он на вас произвел?

Он мне показался тихим: очень мало разговаривал. Но это такое впечатление, которое со временем не меняется. Еще он совершенно не походил на сэмпая. Хороший такой. [Юта использовал то же слово, которым охарактеризовал своего умершего брата: "yasashii". Это может означать "добрый", "мягкий" или просто "милый" — либо что-то одно, либо всё вместе. В английском есть слово "gentle", но и оно не передает всей полноты. (Кто мне помешает в десятый раз с удовольствием это объяснять? Никто. [97873453])] Во всяком случае, у него явно не было ничего общего с окружавшими меня сэмпаями, склонными к грубой силе. (Смех.) Так, это было на первом году учебы… кажется, осенью.


И с тех пор вы стали часто к нему захаживать?

Сначала нет, потому что был еще сэмпай из последнего, 3-го класса. И он жил рядом со станцией, поэтому в самый раз подходил мне по времени. (Смех.) Но когда я перешел во 2-й класс, тот сэмпай уже закончил школу, так что я стал заходить к Имаи-куну чаще – хотя это все равно не значит, что я ходил к нему постоянно. Но когда мы с Имаи-куном опаздывали в школу, мы брали велик и вдвоем на нем ехали. (Смех.)


Вы ходили в какие-нибудь секции, когда учились в Фуджиоке?

Только в первый год. В фуджиокской школе посещение секций было обязательным, поэтому я сразу записался на гандбол. Туда же был записан один из тех сэмпаев, с которыми я ездил на поезде. Ходить в секции заставляли принудительно — но, типа, «можно и не тренироваться». Хотя меня все равно скоро оттуда выгнали. (Смех.)


Это почему?

Вскоре после того, как я записался, состоялся чемпионат. Я до того никогда не играл в гандбол и даже не понимал, что это такое, почему такой жесткий мяч и вообще. Тем не менее, первый матч каким-то образом выиграли. (Смех.) И сразу такие воодушевились: «Мы всё можем! Мы гениальные игроки!» А во втором матче нам досталась школа Маэбаши Сангёо – они были реально крутые и просто нас порвали. У них и защитники были очень высокие, поэтому было такое впечатление, что это противостояние взрослых с детьми. И вот они на нас смотрели и ржали, прямо открыто издевались. Я из-за этого расстроился, и когда пришел момент удара по мячу, у меня рука как-то сама собой направилась к лицу соперника и – бац! (Смех.)


Вмазали ему. (Смех.)

Ну, и меня удалили. Учитель велел – «отправляйся домой», и я в одиночестве ушел. Из секции тоже выгнали. Зато сэмпаи меня похвалили, сказали – «ты, Юта, молодец!» (Смех.)


То есть с точки зрения нехороших дел ваш рейтинг повысился.

Моя внеклассная деятельность в рамках школы на этом закончилась, и наступила свобода. Но из школы уходило все больше народу. На 2-м году в классе было человек двадцать, не больше. В общей сложности учебу бросили 60 человек. А на 3-м году один класс вообще упразднили. И много было таких, кто плохо учился и оставался на второй год.


А вы, Юта-сан, оставались на второй год?

Ну, понимаете, я не то чтобы был отличником – но в пределах, необходимых для перехода в следующий класс, я в основном справлялся. Перед экзаменами обычно велели «выучить это и это», и экзаменационные задания потом практически совпадали с тем, что мы учили. (Смех.) Экзамены заваливали не потому, что плохо учились, а из-за слишком большого количества прогулов. А я добросовестно посещал школу. Иначе говоря, надо было только ходить – и тебя переводили в следующий класс, так что на это моих усилий вполне хватало. (Смех.)


Вам не хотелось тоже бросить школу?

Я же был папиным сынком. Поэтому в глубине души я чувствовал, что бросить школу на полдороги – это будет непростительный поступок. Ведь отец сам начал свое дело – и он, конечно, питал надежду, что ребенок выберет то же занятие и когда-нибудь продолжит его работу. Наш самый старший брат умер, а Ани начал играть в группе, поэтому я был единственным, кто мог оправдать его ожидания. Поэтому я знал: что бы я там еще ни творил, а школу надо закончить.


Вы любите своего отца, не так ли, Юта-сан.

Отец очень ласково ко мне относился. Когда я пошел в старшие класы, он готовил для меня бенто, постоянно. А когда Ани учился в средней школе, отец был очень занят разными делами на работе, поэтому он выдавал Ани деньги и говорил: «Купи на это булочек и еще чего-нибудь». ////И поэтому, наверно, у отца болела за него душа.


Но он не хотел, чтобы младшему ребенку пришлось задумываться на такие темы, и твердо решил, что будет каждый день готовить для него бенто.///

Здесь, конечно, можно только голову склонить. Ведь даже если он накануне возвращался навеселе, утром он все равно вставал и делал мне бенто, и только после этого шел на работу.


Вы помните, что это было за бенто?

Он вкладывал туда любовь и заботу, но это было блюдо, приготовленное мужскими руками. Что само собой разумеется, конечно.


А Ани в то время чем занимался?

Незадолго до этого они с друзьями стали вместе играть музыку. Ани начал ходить в школу в Маэбаши, и у него там появилось много приятелей. Пошел слух, что «у этого парня дома есть барабаны», и у нас дома стали собираться те, кто играл и на других инструментах. Постучать на барабанах было особенно негде, а если и были такие места, то они стоили денег. И вот уже Ани стал играть на ударных для различных групп.


То есть его внезапно затянула драммерская деятельность. Понятно.

И через некоторое время он даже бросил школу. Но его тамошние приятели продолжали приходить к нам домой нескончаемым потоком. Часто бывали парни из копибэнда Carol – того самого, который сколотили еще в самом начале, – и говорили между собой о том, чтобы расширить репертуар. В общем, комната Ани стала настоящим тусовочным центром. А изначально это была просто детская. Площадью 12 татами [=20 кв. м.], безо всякой звукоизоляции – оттуда так и грохотало, а в соседней комнате жил я. Типа – «о, опять репетируют». Хочешь не хочешь, а слушаешь.


Но в доме жил еще отец, а также семья старшей сестры. Получается, они разрешали эти частые репетиции?

Ну, это же не среди ночи происходило. Хотя да, было громко. А через некоторое время один ребенок из дома напротив тоже начал стучать на барабанах. И вот с двух сторон раздавалось это «бум-бум-бум». Кошмар. (Смех.)


Репетиции Ани не вызывали у вас желания самому заняться музыкой?

Тогда еще нет. Хотя вот был случай, когда одноклассник сэмпая, к которому я часто ходил в гости, мне сказал: «Ты младший брат Ани? Я был у вас дома. Я на гитаре играю». Позже он стал участником группы S.P [System] вместе с Ани. Помню, после тех его слов я подумал – похоже, у него все серьезно насчет музыки.


Но вас самого музыка еще не интересовала?

Да нет, почему, я что-то слушал иногда. Например, The Knack – они тогда были в моде. Еще Эйкичи Ядзаву и The Cools. В общем, такие группы, которые все когда-то проходили.


В этом наборе чувствуется янки. (Смех.) Но на втором году учебы вы оказались в одном классе с Хиде-саном. И это, видимо, означает, что вы начали больше общаться.

Я стал ходить к нему в гости. Основным домом Хиде был тот, где находилась рыбная лавка. Но там была еще одна постройка, и в ней как раз жил Хиде – вдали от родительских глаз. Такой независимый анклав. (Смех.)


И там, наверно, тоже всегда было много гостей?

К Хиде приходило много кохаев. Когда я к нему заходил перед тем, как ехать домой, у него часто сидела их компания, – тех, кто был на год младше, – и играла в маджонг. Комфортно там было. А мы с Хиде не задирали нос, поэтому никто бы не мог сказать, что мы на кого-то смотрим свысока. В общем, по утрам я заходил к Имаи-куну и мы вместе шли в школу, а из школы я шел к Хиде, бил там баклуши, после чего возвращался домой. Как правило, вот такая была схема.


Но Имаи-сана вы не водили домой к Хиде-сану?

Да ведь Имаи-кун – он же был сэмпаем. (Смех.) Разве можно вести сэмпая домой к кохаю. Но в конце второго года учебы я стал заходить к Имаи-куну и по дороге домой тоже.


Что поспособствовало вашему сближению?

В итоге – все то, что было связано с музыкой и группами. Тот факт, что Ани собрал свою собственную группу, пробудил во мне новый интерес к музыке. Кроме того, один человек, который играл в группе вместе с Ани, очень любил BOOWY. Кажется, тогда как раз вышел альбом INSTANT LOVE.


BOOWY уже были известны у себя на родине, в Гунме?

Нет, но я о них знал. Просто младшая сестра Хотэи-сана была моей ровесницей, мы с ней в детстве вместе играли. Она из Такасаки, но училась в другой средней школе, а потом стала учиться в Фуджиоке – соответственно, тоже в другой школе. И кто-то, говоря о ней, сказал, что у нее брат музыкант. Так я и узнал о существовании BOOWY. Кроме того, тот участник группы Ани, который любил BOOWY – он был из тех же мест, что и [Кёскэ] Химуро-сан и [Цунэмацу] Мацуи-сан, потому и знал о них сравнительно хорошо.


Но музыка стала постепенно пробуждать в вас энтузиазм.

Ну да. А к тому времени мало-помалу изменилась и музыка, которую слушали лоботрясы вроде нас. Раньше это были только Carol, The Cools и еще Yokohama Ginbae, а теперь – Sheena & The Rokkets, RC [Succession], ARB и The Roosters. И я, соответственно, начал интересоваться музыкой. Раньше я вообще не обращал внимания на пластинки, которые в огромном количестве имелись у Имаи-куна в комнате, а теперь пришел к нему и сказал – о, я хочу это послушать, и это, и еще вот это. Тогда и Имаи-кун такой: «А ты, Юта, любишь RC и Roosters?" В общем, после этого наши отношения стали ближе. А там и пути всех остальных неожиданно начали сходиться.

___________________

@темы: колка дров, BUCK-TICK, Days of Innocence

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра